Материалы корпуса
← Назад к списку материалов: Художественный дискурс
Алексей Иванов. Пищеблок
Тип дискурса: Художественный
Год издания: 2018
Комментарий:
Ключевая метафора романа – собственно пищеблок: формально – кухонное помеще-ние в детском летнем лагере, фактически – идеологическая «кухня», поставляющая идео-логам советского мышления сырье для манипулятивной обработки сознания. В качестве «сырья» выступают воспитанники летнего пионерского лагеря, в качестве манипулято-ров – так называемые «пиявцы»-упыри. Таким образом реализуется угроза общественно-му единству, осуществляющаяся с помощью манипуляции и пропаганды.
Вторжение в сознание ребенка с целью подчинить его своей воле осуществляется в пространстве метафоры вампиризма. Преодоление угрозы – выставление защитных гра-ниц, будь то защитный круг человеческих отношений, доверия и дружбы, либо охрана сознания от вторжения в него чужеродных пропагандистских установок.
Источник (библиографическая ссылка): М.: АСТ; Изд. Елены Шубиной, 2018
Фрагменты (тезаурус социокультурных угроз):
«Игорь порадовался, что сосед – не с факультета физической культуры. На физкуль-туру поступали в основном спортсмены, отслужившие в армии. И до армии-то они были не отягощены мозгами, а срочная только укореняла их в дуболомстве, и рабфак уже ниче-го не мог исправить. Эти парни чаще всего оказывались неплохими людьми, но в школу, в спортивные секции и в пионерские лагеря они тащили удобную для работы дедовщину и кондовую сержантскую мудрость: «я начальник – ты дурак»; «кто сильнее – тот герой»; «полковник сказал, что муха – вертолёт, значит, вертолёт».
– «Битлов» на русский перевести сможешь? – спросил Игорь у Саши.
– Знаешь, я всего такого не одобряю, – Саша кивнул на самодельный значок с фот-кой Пола Маккартни. – У нас же советский лагерь.
– Понял, – сухо сказал Игорь .
»
– «Битлов» на русский перевести сможешь? – спросил Игорь у Саши.
– Знаешь, я всего такого не одобряю, – Саша кивнул на самодельный значок с фот-кой Пола Маккартни. – У нас же советский лагерь.
– Понял, – сухо сказал Игорь .
»
Угрозы индивиду – Правам и свободам – Злоупотребление властью
«– Им лень писаниной заниматься, – возразила чернявая Галка.
– Что значит лень? Надо – и всё! Не хотят старшие – возьмите младших. Но учтите, что я прочитаю. Пусть не выпрашивают у иностранцев жвачки и наклейки. У нас област-ной конкурс на лучшее письмо.
– Это понятно, Наталья Борисовна.
Свистунова рассматривала план-сетку и покусывала ручку.
Игорю стало неуютно. Он неплохо помнил свои собственные школьные годы, не такие уж и далёкие, и тайно надеялся, что взрослая жизнь отодвинет эту показуху и ка-зёнщину в сторону. А нетушки. Здесь, в пионерлагере «Буревестник», багряная рука взяла его за горло так же крепко, как и прежде .
»
– Что значит лень? Надо – и всё! Не хотят старшие – возьмите младших. Но учтите, что я прочитаю. Пусть не выпрашивают у иностранцев жвачки и наклейки. У нас област-ной конкурс на лучшее письмо.
– Это понятно, Наталья Борисовна.
Свистунова рассматривала план-сетку и покусывала ручку.
Игорю стало неуютно. Он неплохо помнил свои собственные школьные годы, не такие уж и далёкие, и тайно надеялся, что взрослая жизнь отодвинет эту показуху и ка-зёнщину в сторону. А нетушки. Здесь, в пионерлагере «Буревестник», багряная рука взяла его за горло так же крепко, как и прежде .
»
Угрозы индивиду – Правам и свободам – Злоупотребление властью
«Похоже, все пацаны уже заснули, но Валерка вдруг услышал тихий проволочный звяк панцирной сетки, шелест белья и лёгкое шлёпанье босых ног о половицы. Кто-то поплёлся в туалет?.. Но дверь не скрипнула. Зато донеслось какое-то странное чмоканье, от которого у Валерки по рукам пополз холод. В этом полуночном чмоканье Валерке по-чудилось сразу и безумное наслаждение, и невыносимая жуть.
Валерка немного отодвинул полог и глянул в щёлочку. Половину палаты затопила тень. Сквозь большое окно были видны сосны, озарённые синим фонарём, – какие-то сейчас тайные в своей сути, словно опоры деревянного моста, когда смотришь на них, проплывая по реке. На дальней стене лежали полосы белого света. Славик Мухин спал на спине, выпростав левую руку, будто в больнице под капельницей. А перед койкой Сла-вика на коленях стоял Лёва – стоял на коленях и, согнувшись, целовал Славику сгиб ру-ки. Лёва пошевельнулся, распрямился, и Валерка едва не умер: у Лёвы блестели мокрые чёрные губы. Вернее, конечно, не чёрные, а красные. Лёва пил кровь .
»
Валерка немного отодвинул полог и глянул в щёлочку. Половину палаты затопила тень. Сквозь большое окно были видны сосны, озарённые синим фонарём, – какие-то сейчас тайные в своей сути, словно опоры деревянного моста, когда смотришь на них, проплывая по реке. На дальней стене лежали полосы белого света. Славик Мухин спал на спине, выпростав левую руку, будто в больнице под капельницей. А перед койкой Сла-вика на коленях стоял Лёва – стоял на коленях и, согнувшись, целовал Славику сгиб ру-ки. Лёва пошевельнулся, распрямился, и Валерка едва не умер: у Лёвы блестели мокрые чёрные губы. Вернее, конечно, не чёрные, а красные. Лёва пил кровь .
»
Угрозы индивиду – Идентичности – Возрастной – Социальная незащищенность отдельных возрастных категорий
«Арестованный Валерка содержался в Знамённой комнате. Насупившись, он сидел за шкафом, набитым рулонами стенгазет, и смотрел в открытое окно. Свистуха, располо-жившись за столом, разглядывала Валерку, словно тот был каким-то редкостным замор-ским кактусом.
– Ты ведь вроде нормальный, Лагунов. Учишься как? Троек много?
– Без троек учусь.
– Получается, не уошник. А поведение уошное.
«УО» означало «умственно отсталый». Валерка не знал, что возразить. Сам он не считал своё поведение уошным.
– На учёте состоишь?
– Где? – буркнул Валерка.
На учёте человек может состоять много где: например, в психбольнице или в Дет-ской комнате милиции.
– В Караганде! – раздражённо ответила Свистуха.
Горь-Саныч, вошедший в Знамёнку, своими усиками и патлами сразу разрядил напряжение. Валерка полагал, что Горь-Саныч на его стороне.
– Ты только полюбуйся: держу его тут, как бешеного пса на цепи, – сказала Свисту-ха Горь-Санычу. – Взял моду на людей кидаться!
Очкастый и взъерошенный Валерка если и напоминал бешеного пса, то очень мел-кого, для людей практически безопасного.
– Отпустите его, Наталья Борисовна, – попросил Игорь Саныч. – Мы с ним во всём разберёмся, я обещаю. Он мальчик понимающий.
Старшая пионервожатая скорчила скептическую гримасу.
– Отпущу, конечно, – с угрозой согласилась она, – только из отряда ему больше ни ногой! И пусть подумает над своим поведением! Ступай, Лагунов .
»
– Ты ведь вроде нормальный, Лагунов. Учишься как? Троек много?
– Без троек учусь.
– Получается, не уошник. А поведение уошное.
«УО» означало «умственно отсталый». Валерка не знал, что возразить. Сам он не считал своё поведение уошным.
– На учёте состоишь?
– Где? – буркнул Валерка.
На учёте человек может состоять много где: например, в психбольнице или в Дет-ской комнате милиции.
– В Караганде! – раздражённо ответила Свистуха.
Горь-Саныч, вошедший в Знамёнку, своими усиками и патлами сразу разрядил напряжение. Валерка полагал, что Горь-Саныч на его стороне.
– Ты только полюбуйся: держу его тут, как бешеного пса на цепи, – сказала Свисту-ха Горь-Санычу. – Взял моду на людей кидаться!
Очкастый и взъерошенный Валерка если и напоминал бешеного пса, то очень мел-кого, для людей практически безопасного.
– Отпустите его, Наталья Борисовна, – попросил Игорь Саныч. – Мы с ним во всём разберёмся, я обещаю. Он мальчик понимающий.
Старшая пионервожатая скорчила скептическую гримасу.
– Отпущу, конечно, – с угрозой согласилась она, – только из отряда ему больше ни ногой! И пусть подумает над своим поведением! Ступай, Лагунов .
»
Угрозы индивиду – Идентичности – Возрастной – Социальная незащищенность отдельных возрастных категорий
«На «трудовом десанте» Ирина Михайловна объявила пацанам Игоря:
– Ребята, сегодня футбольная тренировка отменяется.
Пацаны не возражали. Заманало бегать по полю и долбить мяч.
– Почему отменяется? – в одиночестве возмутился Лёва Хлопов.
– Проведём собрание отряда.
Делиться планами с Игорем Ирина считала недостойным своей власти, и потому Игорь, вылучив момент, отвёл её в сторону.
– Что за новости? – спросил он. – Какое такое собрание?
– Надо твоего Лагунова проработать.
Игорю это совсем не понравилось. Не многовато ли наказаний для несчастного Ва-лерки? Ведь он ничего не сделал: режим, вроде, не нарушал, ни с кем в отряде не дрался, стёкол не бил, вожатым не хамил.
– Сколько можно его трепать? Свистунова уже дала ему по мозгам.
– Она дала, а я не дала. И отряд не дал.
– Какой ещё отряд? – поморщился Игорь. – Нафиг детей друг на друга натравли-вать? Они ведь скажут то, что ты прикажешь сказать!
– А это и есть коллектив! – Ирина ни в чём не сомневалась.
– Пожалей мальчишку, – искренне попросил Игорь, не желая спорить.
– Ничего с ним не случится .
»
– Ребята, сегодня футбольная тренировка отменяется.
Пацаны не возражали. Заманало бегать по полю и долбить мяч.
– Почему отменяется? – в одиночестве возмутился Лёва Хлопов.
– Проведём собрание отряда.
Делиться планами с Игорем Ирина считала недостойным своей власти, и потому Игорь, вылучив момент, отвёл её в сторону.
– Что за новости? – спросил он. – Какое такое собрание?
– Надо твоего Лагунова проработать.
Игорю это совсем не понравилось. Не многовато ли наказаний для несчастного Ва-лерки? Ведь он ничего не сделал: режим, вроде, не нарушал, ни с кем в отряде не дрался, стёкол не бил, вожатым не хамил.
– Сколько можно его трепать? Свистунова уже дала ему по мозгам.
– Она дала, а я не дала. И отряд не дал.
– Какой ещё отряд? – поморщился Игорь. – Нафиг детей друг на друга натравли-вать? Они ведь скажут то, что ты прикажешь сказать!
– А это и есть коллектив! – Ирина ни в чём не сомневалась.
– Пожалей мальчишку, – искренне попросил Игорь, не желая спорить.
– Ничего с ним не случится .
»
Угрозы индивиду – Идентичности – Возрастной – Социальная незащищенность отдельных возрастных категорий
«Валерка не знал, что сказать. Как-то всё запуталось. Он глядел на ребят и понимал, что никто из них и слова не произнесёт в его поддержку.
Он не совершал никаких плохих поступков. Все выходят за территорию лагеря. Все время от времени с кем-то ссорятся, отлынивают от какого-либо мероприятия, не спят по-сле отбоя. Человек ведь не робот! Его, Валерку, осуждают за то, что он не робот! И осуж-дают нечестно, потому что сами – тоже не роботы! Только изображают из себя роботов! А для чего это надо?
Конечно, коллектив всегда прав. Но разве четвёртый отряд – коллектив? Две недели назад они и знакомы-то не были! Их собрали здесь, кого попало, и никакое общее дело их не объединяет! Разве они воюют с каким-то врагом? Разве строят что-то полезное? Кому-то что-то важное доказывают? Сами за себя что-то решают? Они друг с другом ни о чём договориться не могут, а вместе умеют только нарушать правила, которые и придуманы-то не ими!
Валерку охватило жесточайшее разочарование. Разочарование в ребятах, готовых молча отступиться от него, если уж так сложились обстоятельства. Разочарование в людях вообще, потому что люди зачем-то нагромоздили в жизни правил и законов, по которым ты всегда виноват! Где правда, где дружба, где высокие цели и общее дело? На Олимпиа-де в телевизоре?
»
Он не совершал никаких плохих поступков. Все выходят за территорию лагеря. Все время от времени с кем-то ссорятся, отлынивают от какого-либо мероприятия, не спят по-сле отбоя. Человек ведь не робот! Его, Валерку, осуждают за то, что он не робот! И осуж-дают нечестно, потому что сами – тоже не роботы! Только изображают из себя роботов! А для чего это надо?
Конечно, коллектив всегда прав. Но разве четвёртый отряд – коллектив? Две недели назад они и знакомы-то не были! Их собрали здесь, кого попало, и никакое общее дело их не объединяет! Разве они воюют с каким-то врагом? Разве строят что-то полезное? Кому-то что-то важное доказывают? Сами за себя что-то решают? Они друг с другом ни о чём договориться не могут, а вместе умеют только нарушать правила, которые и придуманы-то не ими!
Валерку охватило жесточайшее разочарование. Разочарование в ребятах, готовых молча отступиться от него, если уж так сложились обстоятельства. Разочарование в людях вообще, потому что люди зачем-то нагромоздили в жизни правил и законов, по которым ты всегда виноват! Где правда, где дружба, где высокие цели и общее дело? На Олимпиа-де в телевизоре?
»
Угрозы индивиду – Идентичности – Возрастной – Социальная незащищенность отдельных возрастных категорий
Угрозы индивиду – Самоидентичности – Психологической – Утрата чести и достоинства
««Честное пионерское», – про себя повторил Валерка слова Гельбича. Ну какой из Гельбича пионер? На линейках флаг отряда носит, а сам считает, что тюремные песни – правда жизни. Может, человек-то Гельбич и неплохой, но пионер фиговый. А если и вампиры такие же ненастоящие, как пионеры? Куснут – и всё, гуляй, ничего особенного с тобой не случилось. Не страшно, что есть вампиры. Не страшно, что кусают. И вампир никакой не мертвец, который боится солнца. И тот, кого укусил вампир, не превращается тоже в вампира, а ходит себе, как прежде: палка, палка, огуречик, получился человечек. Эх, всё как всегда. Нету больше тачанок и будёновцев, хотя есть красные флаги и горны. Нету и вампиров, хотя есть странные люди, которые пьют кровь при луне. Пятиконечные красные звёзды сейчас уже ни шиша не значат, и от ночных кровопийц нынче тоже ни-кому ни тепло ни холодно .»
Угрозы индивиду – Самоидентичности – Этической – Деградация совести
Угрозы обществу – Общественному сознанию – Манипуляция массовым сознанием
Угрозы обществу – Институтам – Семьи и брака – Девальвация традиционных семейных ценностей
«Перед мысленным взором Валерки предстал Лёва Хлопов в брюках, белой рубашке и галстуке… Потом Альберт – и тоже в брюках, белой рубашке и галстуке… Образцовые пионеры, как со смотра строя и песни.
– Они… они правильные! – Валерка сам обомлел от своего вывода.
– И что? – замер Игорь, тоже начиная что-то соображать.
– Они правильные, – уверенно повторил Валерка. – А правильным быть ненормаль-но!
Ясное дело, ненормально! Все люди неправильные! Даже правильная Анастасийка, отличница и командир отряда, верит в гномиков и чёртиков!
А Игоря поразила точность Валеркиного наблюдения. Вероника тоже стала пра-вильной!.. Той ночью она отчеканила: «В обществе я буду жить по законам общества!» Зачем это ей? Да затем, что вампирам надо прятаться от людей, и лучший способ спря-таться – не привлекать ничьего внимания: стать как все, стать никем, не выделяться, под-чиняться общепринятому порядку.
– Днём они становятся идеальными гражданами, а ночью пьют кровь! – ошеломил сам себя Игорь. – Днём они как разведчики в окружении врагов! Значит, они прекрасно соображают, что они вампиры, и маскируются!
»
– Они… они правильные! – Валерка сам обомлел от своего вывода.
– И что? – замер Игорь, тоже начиная что-то соображать.
– Они правильные, – уверенно повторил Валерка. – А правильным быть ненормаль-но!
Ясное дело, ненормально! Все люди неправильные! Даже правильная Анастасийка, отличница и командир отряда, верит в гномиков и чёртиков!
А Игоря поразила точность Валеркиного наблюдения. Вероника тоже стала пра-вильной!.. Той ночью она отчеканила: «В обществе я буду жить по законам общества!» Зачем это ей? Да затем, что вампирам надо прятаться от людей, и лучший способ спря-таться – не привлекать ничьего внимания: стать как все, стать никем, не выделяться, под-чиняться общепринятому порядку.
– Днём они становятся идеальными гражданами, а ночью пьют кровь! – ошеломил сам себя Игорь. – Днём они как разведчики в окружении врагов! Значит, они прекрасно соображают, что они вампиры, и маскируются!
»
Угрозы обществу – Общественному сознанию – Манипуляция массовым сознанием
«Валерке показалось, что Иеронов возвышается над ними чуть ли не до самого по-толка. Он насмешливо глядел сверху вниз.
– Зы-ды-равствуйте… – обомлев, пролепетала Анатасийка.
– Да вы вставайте, вставайте, – добродушно посоветовал Серп Иваныч.
Валерка и Анастасийка поднялись на ноги, по-прежнему отделённые от вампира линией столов и скамеек.
– Сомнительные что-то нынче развлечения у пионеров, – Серп Иваныч хмыкнул. – Боюсь, вожатые не одобрят ваше совместное уединение.
Серп Иваныч делал вид, что он – просто пенсионер, а не вампир.
– Мы больше не будем, – тотчас подстроился Валерка. – Мы просто разговаривали тут. Можно нам уйти?
Но Серп Иваныч узнал его – много ли в лагере было пионеров в очках?
– Нет, нельзя, – мягко ответил Иеронов и замолчал.
Он словно бы вслушивался в себя – получал ответ на некий вопрос.
– А ты храбрый мальчик, – вдруг сказал он Валерке. – Тебе с другом и вправду уда-лось лишить меня крови моей сегодняшней возлюбленной!
– Крови?!. – Анастасийка глупо открыла рот.
– Но не всё получилось, да? Один из ловцов и сам угодил в ловушку!
Вампир улыбнулся, и обнажились его длинные клыки.
– А задумка была хорошая. Я давно уже не встречал дерзких охотников!
Анастасийка изумлённо посмотрела на Валерку.
– Так ведь не бывает! – совершенно здраво сообщила она, однако за трезвостью мыс-ли Валерка уловил её готовность к безумию.
– Бывает, моя милая, – заверил её Серп Иваныч.
«Надо что-то делать!» – подумал Валерка.
– Я вас не боюсь! – крикнул он стратилату, хотя боялся ужасно.
Серп Иваныч был в лёгком летнем пиджаке, наброшенном на обычную майку. Так одеваются дачники и алкаши. Движением плеч он скинул пиджак, подхватил его и безза-ботно отбросил в сторону. Потом запрокинул голову, подставляя лицо под лунный свет, как под дождь, и глубоко вздохнул.
– Люблю дышать, – признался он. – Люблю, когда сердце работает.
– Кто он? – дрожащим голосом спросила Анастасийка у Валерки, словно Иеронов был иностранцем, который не может ответить сам.
– Он вампир! – угрюмо уронил Валерка.
– Вообразите, дети… – Серп Иваныч раскинул руки, купаясь в мёртвом сиянии, – на этом месте много-много лет назад я впервые вкусил крови, и с тех пор не изведал ничего прекраснее! Моя луна опять привела меня сюда!
Наверное, в годы Гражданской войны на месте пищеблока и стояла та конюшня, в которую братья Иероновы, затеявшие налёт на Шихобаловские дачи, загнали белогвар-дейского офицера. Здесь Серёга Иеронов проткнул его вилами и завопил: «Теперь мы твоей крови хотим!»
А Серп Иваныч неуловимо менялся. Он увеличился в росте, исчезла его сутулость, и майка туго обтянула вздувшиеся мускулы, будто Серп Иваныч превратился в физкуль-турника с парада времён своей молодости. Однако на парад такого атлета не взяли бы, потому что его грудь и плечи густо, как у зэка, покрывали татуировки – синие пятико-нечные звёзды, звёзды, звёзды.
Серп Иваныч вдруг весело подмигнул Валерке:
– А с тобой мы ведь старые приятели, не правда ли? И я отпускаю тебя. Уходи, я не трону. Меня теперь манит её кровь, а не твоя.
Серп Иваныч указал пальцем на Анастасийку.
– Мою возлюбленную вы у меня украли, но вместо неё ты привёл свою подружку. Что ж, я приму её в уплату твоего долга, – стратилат куражился, как обычная шпана. – Ты даришь мне высокое наслаждение, юноша, потому что её кровь будет сочетаться с твоим отчаянием. Это словно вино и музыка.
»
– Зы-ды-равствуйте… – обомлев, пролепетала Анатасийка.
– Да вы вставайте, вставайте, – добродушно посоветовал Серп Иваныч.
Валерка и Анастасийка поднялись на ноги, по-прежнему отделённые от вампира линией столов и скамеек.
– Сомнительные что-то нынче развлечения у пионеров, – Серп Иваныч хмыкнул. – Боюсь, вожатые не одобрят ваше совместное уединение.
Серп Иваныч делал вид, что он – просто пенсионер, а не вампир.
– Мы больше не будем, – тотчас подстроился Валерка. – Мы просто разговаривали тут. Можно нам уйти?
Но Серп Иваныч узнал его – много ли в лагере было пионеров в очках?
– Нет, нельзя, – мягко ответил Иеронов и замолчал.
Он словно бы вслушивался в себя – получал ответ на некий вопрос.
– А ты храбрый мальчик, – вдруг сказал он Валерке. – Тебе с другом и вправду уда-лось лишить меня крови моей сегодняшней возлюбленной!
– Крови?!. – Анастасийка глупо открыла рот.
– Но не всё получилось, да? Один из ловцов и сам угодил в ловушку!
Вампир улыбнулся, и обнажились его длинные клыки.
– А задумка была хорошая. Я давно уже не встречал дерзких охотников!
Анастасийка изумлённо посмотрела на Валерку.
– Так ведь не бывает! – совершенно здраво сообщила она, однако за трезвостью мыс-ли Валерка уловил её готовность к безумию.
– Бывает, моя милая, – заверил её Серп Иваныч.
«Надо что-то делать!» – подумал Валерка.
– Я вас не боюсь! – крикнул он стратилату, хотя боялся ужасно.
Серп Иваныч был в лёгком летнем пиджаке, наброшенном на обычную майку. Так одеваются дачники и алкаши. Движением плеч он скинул пиджак, подхватил его и безза-ботно отбросил в сторону. Потом запрокинул голову, подставляя лицо под лунный свет, как под дождь, и глубоко вздохнул.
– Люблю дышать, – признался он. – Люблю, когда сердце работает.
– Кто он? – дрожащим голосом спросила Анастасийка у Валерки, словно Иеронов был иностранцем, который не может ответить сам.
– Он вампир! – угрюмо уронил Валерка.
– Вообразите, дети… – Серп Иваныч раскинул руки, купаясь в мёртвом сиянии, – на этом месте много-много лет назад я впервые вкусил крови, и с тех пор не изведал ничего прекраснее! Моя луна опять привела меня сюда!
Наверное, в годы Гражданской войны на месте пищеблока и стояла та конюшня, в которую братья Иероновы, затеявшие налёт на Шихобаловские дачи, загнали белогвар-дейского офицера. Здесь Серёга Иеронов проткнул его вилами и завопил: «Теперь мы твоей крови хотим!»
А Серп Иваныч неуловимо менялся. Он увеличился в росте, исчезла его сутулость, и майка туго обтянула вздувшиеся мускулы, будто Серп Иваныч превратился в физкуль-турника с парада времён своей молодости. Однако на парад такого атлета не взяли бы, потому что его грудь и плечи густо, как у зэка, покрывали татуировки – синие пятико-нечные звёзды, звёзды, звёзды.
Серп Иваныч вдруг весело подмигнул Валерке:
– А с тобой мы ведь старые приятели, не правда ли? И я отпускаю тебя. Уходи, я не трону. Меня теперь манит её кровь, а не твоя.
Серп Иваныч указал пальцем на Анастасийку.
– Мою возлюбленную вы у меня украли, но вместо неё ты привёл свою подружку. Что ж, я приму её в уплату твоего долга, – стратилат куражился, как обычная шпана. – Ты даришь мне высокое наслаждение, юноша, потому что её кровь будет сочетаться с твоим отчаянием. Это словно вино и музыка.
»
Угрозы обществу – Безопасности – Социально-психологические травмы
Угрозы индивиду – Самоидентичности – Этической – Деградация совести